44134

Сказка «Странствия Ена» Часть7. «Джокер… Конец…»

Дикий холод обуял зверей. Настало время третьей комнаты. Она являла собой сферическое пространство, покрытое буйством ледяных сталактитов. В первые же секунды сияющая корка снега, обволакивающая комнату, ослепила гостей. Их зрительные рецепторы не справились с неожиданным сиянием света. Звери машинально прикрыли лапками мордочки и синхронно сделали шаг назад.

— А, ну-ка, пушистики, распушите шерстку! – звонко мурлыкнул кто-то в комнате. Голос показался до боли знакомым. Гости вздрогнули от неожиданности и начали постепенно с прищуром взирать по сторонам. Немного погодя, взгляд гостей сфокусировался, и они впились глазами в пьедестал, представший перед ними.

На пьедестале сидела Выдра в костюме джокера и ехидно смотрела на сбившуюся от холода толпу зверей. Яркие одежи лоснились по ее тельцу и выгодно подчеркивали образ хищницы на фоне ледяной комнаты. Губы Выдры покрывала алая помада из свекольного сока, а мордочка была напудрена добела. Её пасть растягивалась в широкой улыбке, обнажая острые, как кинжалы зубы. Она восседала полу боком на своем постаменте и демонстрировала леденящую непоколебимость, хотя в тоже время, выдринская поза намекала на некую, детскую небрежность: одна лапка была поджата, а вторая болталась в воздухе, не доставая пола. Хищный взгляд её чёрных глаз давал понять о коварных намерениях Выдры. Она была владыкой третьего зала.

Холод, молчание и свист звериного дыхания заполнили воздух ледяной комнаты. Никто не решался нарушить сталактитовую тишину. Все ожидали речевых оборотов от Выдры Джокера, но она молчала, замерев с ехидной улыбкой на мордочке и спокойно рассматривала толпу гостей.

Спустя несколько секунд, которые показались зверям вечностью, отлитой из хрусталя, Выдра игриво прищелкнула язычком и залилась расточительным, скрипящим смехом. Ирбис Валера повернулся, чтобы защитить Моль Массандру от неизвестности, но рядом с ним стояла ни его возлюбленная, а точная копия Ирбиса и почесывала перья, лениво потягиваясь. Валера помотал головой, приняв данный факт за иллюзию, но ничего не изменилось. Подле него находился его двойник.

Как оказалось, метаморфоза с двойниками носила массовый характер, и все участники квеста получили себе по точной копии самих себя. Вторая сущность гостей, которая появилась на свет в ледяной комнате являла собой комплект нелицеприятных черт зверей. Все чёрные и сокровенные помыслы проросли в этих точных копиях своих прародителей. На поверхность вышло то, над чем настоящие звери работали всю свою жизнь, чтобы стать теми благородными зверями, кем они являлись сейчас.

Точные копии бобров Джузеппе и Энрико были вооружены пороками тщеславных творцов. Пафосные представители так называемой богемы проявили стремление прильнуть к двойнику Ирбиса Валеры – меценату искусства, и вылизать его пернатые перья для своего творческого благополучия. Их целью было распылить незрелые плоды своего творчества по всему свету и стать знаменитыми с помощью связей Ирбиса. Тогда как настоящие Бобры совершали титанический труд, изо дня в день, совершенствуя свое мастерство, привнося частицы прекрасного в этот мир.

Одни двойники потворствовали другим.

Так двойник Ирбиса Валеры явно благоволил бобрам и расточал искры своего благоденствия. Он уже начал осуществлять пиарские искания для Джузеппе и Энрико, отправляя пресс-релизы о подлизывающихся бобрах во все топовые газетенки. Благодаря известности и влиянию Ирбиса, о братьях бобрах скоро должен был узнать весь мир. Ни Ирбис, ни Бобры не гнушались нелепой славе. Главное, что у них есть амбиции и монеты на продвижение их хвостов в хвостатом шоу-бизнесе зверей.

— Даже бездарная таракашка может стать звездой, нужно просто трубить почаще о ее свистоплясках и в ней узрят талант, харизму и прочие невидимые на первый взгляд изыски, — нашептывал двойник Ирбиса себе под клюв, отправляя очередной пресс-релиз.

Выдра Джокер продолжала ухмыляться и мотать лапкой на своем пьедестале, анализируя бал двойников, который она учинила. Ей явно доставляла удовольствие – эта игра с чужими душами.

Кот Гера подкидывал свой музыкальный шар и мурлыкал в такт мелодии, звучащей из шара. А был ли это он? Кот помышлял о сражении и развязывании войны во всем зверином мире. Для начала, размышлял он, можно зачать звериные разногласия и битвы на африканском континенте, а потом уж можно перейти к захвату других материков. Боеприпасы в виде вискас-ракет и катапульты «Мурбрысьмяу» всегда идут на славу, подумывал Кот Гера и набрасывал чертежи стратегических действий. Главное подготовить почву для торговцев этих самых вискас-ракет. В любом действии важны звериный мотив и амбиции, размышлял Кот Гера и подмурлыкивал себе в усы. Его музыкальный шар описывал различные траектории в воздухе и олицетворял захват звериного мира, источая волнительную композицию Вагнера «Полет Валькирий».

Настоящие звери с горькой печалью смотрели на своих двойников. Они видели наяву, чтобы стало с ними, если бы они избрали другой путь развития своей звериной личности.

Шиншилла Юлиана вздрагивала, при каждом взгляде на своего двойника. Ее точная копия пыталась поглотить бочку вина. Двойник Шиншиллы лакала без остановки, нырнув в бочку с головой. Периодически, когда она начинала захлебываться, Шиншилла брала передышку на пару секунд, но спустя несколько мгновений снова принималась за дело. Бочка была бездонной – ровно такой же, как жажда двойника и ее потребность в вине.

Но кто-то таил в себе не только пороки, а наоборот скрывал свой необъятный потенциал звериной личности.

Так двойник Моли Массандры источал остроумные словарные выхлопы и вертелся в непреодолимом танце, тогда как настоящая Моль старалась быть незаметной и статичной, в силу своего мольного воспитания. Кодекс чести Моли провозглашал не привлекать к себе внимание и быть серой частичкой звериного мира. Это требовалось для выживания в естественной среде и было усвоено Молью с пеленок.

Целый мир двойников развернулся в сферической комнате. Они активно взаимодействовали между собой. Каждый преуспевал в своих гипертрофированных началах. Выдра Джокер продолжала находиться в состоянии непоколебимости. Она педантично изучала каждое движение раздвоившихся зверей. При этом ее физиономия уже не выражала никаких эмоций – покер фейс застыл на ее мордочке.

Звери-гости созерцали свое двуликое начало, их мучил когнитивный диссонанс в связи с происходящим, и лишь позднее они впали в состояние глубокого психоанализа, который спас их от помешательства. Помимо этого, они претерпевали холод на своих шерстках и уже носили снежные шапочки на ушках.

Наконец владыка третьего зала – Выдра Джокер, начала производить на свет некие действия. Она достала из-под полы своего яркого костюма рог, отлитый из слоновой кости, и поднесла его к своей широкой, алой пасти.

— За, Вас — черные идолы звериных душ! – тонко и властно произнесла Выдра, запрокинув рог для последующего лакания из него.

Двойники зверей синхронно пали в глубокий реверанс, отдавая дань почтения их Владыке и вынули свои черные, небьющиеся сердца навстречу выдринскому тосту.

Подлинные звери-гости остались стоять в изумлении, гордо взирая на Выдру Джокера, не желая ей подчиниться даже под страхом смерти. Однако не выдержав накала страстей, часть из них решила приклонить колено, и они поочередно пали в реверансы. Сработал эффект толпы.

Этого только и поджидала Выдра. Тут же вакханальный смех заполнил ледяную залу и весь антураж вместе с Владыкой третьей комнаты начал расползаться, тая на глазах. Сначала превратилась в сиреневый туман Выдра Джокер, окрасив зал в перламутровые оттенки. Затем точные копии зверей обратились в мутную воду, которая устремилась к пьедесталу, будто в канализационный люк.Часть гостей-зверей, преклонивших колено, внезапно покинула баобаб без следа, вместе со своими двойниками.

Оставшиеся звери приняли решение не терять ни секунды и во что бы то ни стало покинуть этот злосчастный бал. Дверь комнаты на удивление оказалось не заперта и гости высыпали из зала, устремившись к лестнице. Преодолев ее быстрее мысли, они наконец то оказались на свободе. Но то была не родная зверям столица Франции. Вокруг них простиралась монотонная пустыня.

Не поверив своим звериным глазам, они обернулись назад и увидели лежащего рядом с баобабом зверька. Он был недвижим и растерзан, его звериное сознание отсутствовало, как и одежи на его тельце. Это был Енот – хозяин бала.

Баобаб тоже претерпел метаморфозу и предстал перед зверями не жилищем их друга Енота, а засушенным баобабом безликой пустыни.